Сегодня я ходила на свой любимый настоящий тайский массаж. Это восторг! Это праздник телесных ощущений! Каждая косточка, каждый сустав и позвоночнике в равной степени получаются важны, любимы и замечены. Силы и настроение, чтобы и дальше выполнять все свои женские дела, берутся вдруг из ниоткуда. Поэтому для меня очень важны такие мероприятия. В теории. На практике же… мне жаль, что не получается регулярно, а все наскоком. Хорошо есть муж, который в этом всегда поддерживает и не просто поддерживает, а даже выпихивает на всякие такие процедуры. Денег легко на все это выделяет, с ребенком спокойно остается. Спасибо ему за это. А я бывает еще капризничаю. Не до того, мол, мне, других важных дел по горло. Хотя сама очень хочу сходить.
Перестаньте обижаться.
Короче, выпихиваюсь с трудом. И сегодня на массаже вдруг поняла почему. Озарение меня накрыло. Про родителей. Про маму. Про массаж и маникюр. Про то, чтобы вспоминать детали, что было сделано ими явно или неявно. Про поддержку своего мужчины. И как все это взаимосвязано с количеством и качеством массажей в моей жизни.
Я так много лет потратила на то, чтобы мысленно предъявлять счета своим родителям: чего недодали, да где не так себя повели, да как мне надо было ответить вот в этой ситуации и вот в той. Кто из них меня лучше понимает, а кто хуже. Кто, папа или мама, для меня больше сделал, кто меньше. Сравнивала их с другими родителями своих друзей-приятелей. Неловко сейчас про это вот так открытым текстом. Но это то, что было скрыто в моей душе. По факту все было очень прилично. Я молчала и делала вид, что все нормально. Ведь все мы думаем, что если мы не говорим вслух что-то кому-то, то никто и не заметит. Неправда! Все чувствуется.
Когда человек тебе не благодарен по-настоящему, а лишь делает вид, самого же по отношению к тебе обиды и осуждение захлестывают, это сквозит через все. Взгляды, жесты, интонации, поступки, красивые слова. Давать уже ему ничего не хочется. Но это в обычных отношениях с любыми людьми. Но не с родителями. Они все видят, все понимают и чувствуют и … все равно продолжают давать. Звонят чаще, чем ты. Советы раздают. Помощь предлагают. Или не предлагают, а корят за что-нибудь, что тоже по сути внимание, потому что не подъедешь к тебе такой взрослой, умной и занятой. А обиды и неблагодарность все затмевают и не дают взять. Взять по-нормальному, много так, «с горкой», как и положено взять ребенку у своих родителей. Силы, энергетики, ресурса для исполнения своих мечтаний и стремлений.
За что я благодарна маме.
Я перестала обижаться. В один какой-то день. Не помню в какой и почему. Количество информации на эту тему может перешло в качество. Может, еще что. Не суть. Главное, что как только я перестала «виноватить» своих родителей за что-то, у меня в памяти стали прорезываться старые обрывки моих с ними отношений, того, что они на самом деле делали и какими были по отношению ко мне. А то ведь, как впадешь бывает в свои «тридцать с хвостиком» в детскую позицию, такого там себе насочиняешь да напридумываешь про них, самой тошно потом от всего этого становится. Это раньше так со мной было. А сейчас позитивные воспоминания из детства начинают накрывать в самые неожиданные моменты. Ну, вот как у меня на тайском массаже.
Вспомнила я, как мама меня маленькую еще совсем, пяти-шестилетнюю с собой на маникюр всегда брала. Я от важности не дышала. Мне разрешали, точнее, доверяли играть с лаками. Я вдыхала запах парикмахерской, как самый чудесный на свете. Я слушала все эти взрослые разговоры моей мамы с другими тетями. Я гордилась тем, какая молодая и красивая у меня мама. Я вела себя там очень прилично. Поэтому меня и брали. А может оставить было не с кем. Или мама не хотела меня ни с кем оставлять. Какая разница почему. Она не делала чего-то специально, но тем не менее уже в том возрасте у меня благодаря ей зародилась любовь ко всяким женским штукам типа маникюра-педикюра, легкой помешанности на нарядах, прическах и косметике.
Мне нравилось наблюдать за мамой, когда она красилась. Как сейчас помню, она рисовала аккуратные черные стрелки и тушью, тушью ленинградской, брусочком таким, делала невероятной длины ресницы. Завершала образ помада розово-морковного оттенка. И обязательно духи. Без них никак. Запах маминых духов тогда помню наизусть и ни с чем не спутаю.
Подумаешь, что такого особенного в этом. А особенное в том, что мне дается очень легко и накраситься, и одежду из какого-нибудь платка соорудить и прическу в пять минут, и позу импозантную. И все это я люблю и умею. И я с удовольствием любуюсь тем, что это присуще и моей стршей дочери. В этом мы с ней одинаковые. Это все у меня от мамы. А у моей дочери от меня. А у дочери дочери от моей дочери будет. Извините за каламбур, но мысль-то понятна.
Хотите отблагодарить – берите!
Я знаю, что не всем женщинам это легко дается. Кто-то не любит, кто-то не умеет, кто-то не хочет. У меня это просто есть и всегда было. И я не считала это чем-то особенным. Другие бывает похвалят за что-нибудь, а я отшучусь. Не в моих интересах было это какой-то ценностью считать. Тогда мамины заслуги надо было бы признавать. А я умудрялась так жить, чтобы не помнить этого ничего, и соответственно, раз не помню — значит и не было. Хочется, говорить» прости» бесконечное количество раз. И «спасибо» столько же.
Или вот массаж. Я не помню, ходила ли сама моя мама на массаж, но я так отчетливо вспомнила, что когда мне было лет пятнадцать, то мама нашла мне массажистку. Массажистка была слепая, но очень хорошая. Она делала мне массаж спины и головы. Мама хотела, чтобы моя спина была ровная и голова не болела от учебных нагрузок. Я до сих пор помню, что одно из движений в массаже головы было подергать с силой за волосы. Несколько раз. Немного больно это. Но кровь сразу начинает лучше поступать к сосудам головного мозга.
Моей маме было важно, чтобы я хорошо себя чувствовала. Она вот так заботилась обо мне. А я с тех пор обожаю массаж. И баню. Тоже мама любовь привила. Тоже от нее. Она знает все тонкости банного дела. Она меня маленькую часто в деревенской бане парила со всякими шутками-прибаутками. Я была очень худой девочкой, и она обливая в конце банных процедур меня водой, говорила: «Как с гуся вода, так с тебя худоба…» И вот так тоже она желала мне здоровья. Детство и юность прошли, худоба с ними тоже. Эх, мама, мама, мне бы сейчас ту худобу-то. Ну, да ладно уже с этой худобой.
Мама меня очень любила и любит, несмотря на то, что я про это там у себя в голове думала. Я выискивала и помнила из происходящего только то, на что стоило бы мне пообижаться.
Так было проще не брать мамину любовь. Так было проще показывать всем, какая я самостоятельная.
Будьте тем, кто вы есть и кем должны быть.
Сейчас, когда муж выпихивает меня на мои массажи, зная, что я это обожаю, он выражает мне свою любовь, и он готов давать мне ее сколько угодно. А я сколько угодно взять не могу. Тогда же надо еще будет признавать, как он меня любит, благодарить еще сильней и чаще, а не только как я сильно устала, как много делаю для семьи, да какая я вся такая независимая.
История- то как с мамой получается. Вот так и обделяю сама себя маминой любовью, мужниной, массажами и другими радостями жизни. Потому что вроде как привычней все самой, лучше устать до невозможности, чем быть обязанной и благодарной. А потом еще на фоне того, что радости жизни мимо проходят, возмущаться, обижаться: «Не даете, мало даете, не то даете!!!»
Все дают. Все есть. Сама не беру или мало беру, а потом и виноватыми за это кого-то делаю. Хорошо устроилась!
Не хочу больше так! Не хочу быть с мамой вровень и взрослой, а с мужем тоже вровень и независимой. Хочу быть с мамой ребенком, хочу быть младше и признавать, что я меньше знаю про эту жизнь, чем она… А с мужем тоже младше и очень в нем нуждаться. И говорить про это вслух, и показывать. На освободившиеся силы, время, нервы и энергию буду чаще ходить на массаж. Тайский, индийский, испанский, перуанский, балийский. Мало ли их. Буду пробовать все.
Искренне хочу сказать: «Спасибо тебе за все, мамочка! Ты у меня самая лучшая! Я тебя люблю»
